Мартина Скорсезе настолько огорчил негативный прием фильма «мама!», что режиссер написал для THR целую колонку, в которой раскритиковал агрегатор рецензий Rotten Tomatoes и систему оценок CinemaScore, попутно объяснив, почему последняя лента Даррена Аронофски была зря принята в штыки.

По словам Скорсезе, влияние понятия «бокс-офис» на киноиндустрию активно росло еще с начала 1980-х, а в наши дни оно приобрело характер одержимости: «Упоминание бокс-офиса присутствует почти в любом разговоре о кино, и теперь это уже нечто большее, чем просто тенденция. Жестокое осуждение превратило борьбу за сборы в первый уик-энд в кровожадный вид спорта и способствовало развитию ещё более сурового подхода к рецензированию фильмов. Я говорю о маркетинговых исследованиях компаний по типу Cinemascore, которые зародились в конце 1970-х, и онлайн “агрегаторах” вроде Rotten Tomatoes, которые не имеют абсолютно никакого отношения к настоящей кинокритике. Они оценивают картины так, как вы бы оценили лошадь на скачках, или ресторан, или бытовую технику. Они целиком и полностью принадлежат кинобизнесу и не имеют абсолютно никакого отношения ни к созданию, ни к вдумчивому просмотру фильмов. Роль режиссера теперь сводится к производителю контента, а зрителя - к неадекватному потребителю.

Эти компании и агрегаторы задали тон, враждебный серьезным кинематографистам - само название “Rotten Tomatoes” [“тухлые помидоры”] уже оскорбительно. И поскольку кинокритика, создаваемая неистово увлеченными авторами с фактическими познаниями в истории кино, постепенно исчезла, появляется всё больше прямого осуждения и людей, которые с удовольствием наблюдают за тем, как фильмы и режиссеров отвергают, увольняют, а в некоторых случаях разрывают в клочья. Почти так же, как и отчаянная кровожадная толпа в конце картины “мама!” Даррена Аронофски.

Еще до того, как я увидел “маму!”, меня крайне обеспокоили все суровые суждения об этой ленте. Многие зрители, как мне показалось, хотели сходу определить фильм, наклеить на него ярлык и осудить. И многие, казалось бы, обрадовались тому, что он получил оценку F от Cinemascore. Это даже стало громкой новостью - “маме!” “влепили жуткую оценку F по версии Cinemascore”, такой ужасающий критерий, который ставит картину в один ряд с работами режиссеров Роберта Олтмена, Джейн Кэмпион, Уильяма Фридкина и Стивена Содерберга.

Когда же мне выпал шанс самому посмотреть “маму!”, то я оказался еще более обеспокоен этими поспешными суждениями, и именно поэтому я захотел поделиться своими мыслями. Кажется, будто люди жаждут крови просто из-за того, что фильм нельзя сходу истолковать или сократить до двух слов. Это хоррор, или темная комедия, или библейская аллегория, или поучительная сказка о моральном и экологическом разрушении? Может быть, понемногу из всего перечисленного, но, безусловно, не просто одна из этих узких категорий.

Действительно ли это фильм, который нужно объяснять? А как же сам опыт просмотра “мамы!”? Она настолько осязаема, так красиво поставлена и сыграна… звуковой дизайн, поджидающий зрителя на каждом углу, а затем всё глубже и глубже погружающий в кошмар… как развивается сюжет, который постепенно становится всё более тревожным. Хоррор, темная комедия, библейские черты, поучительная сказка — все эти элементы в действии, хотя они и являются лишь частью общего целого, что охватывает персонажей и зрителей вместе с ними. Только настоящий и страстный кинорежиссер мог снять такую картину, эмоции от которой я испытываю даже спустя недели после первого просмотра.

Хорошие фильмы от подлинных авторов не создаются для того, чтобы их расшифровывали, потребляли или сходу понимали. Они не создаются даже для того, чтобы их мгновенно полюбили. Они появляются только потому, что человек за камерой должен был снять их. И, как хорошо знает любой, кто знаком с историей кино, список таких лент очень длинный. ”Волшебник страны Оз”, “Эта замечательная жизнь”, “Головокружение”, “Выстрел в упор” - вот лишь немногие фильмы, встреченные в штыки во время своего выхода и затем ставшие классикой. Рейтинги “Томатов” и оценки Cinemascore сгинут в небытие уже в ближайшее время. Возможно, их вытеснит нечто похуже.

Или же они исчезнут, померкнув в свете нового витка кинограмотности. Между тем, такие рожденные страстью картины, как “мама!”, будут и дальше расцветать внутри нас».