9 октября были подведены итоги Третьего фестиваля актуального российского кино Маяк. Награды за Лучший сценарий и Лучшую работу оператора выиграла драма «Над вечным покоем» Светланы Проскуриной. Главный редактор портала ПрофиСинема Нина Ромодановская поговорила с режиссером о прошедшей премьере, об институте семьи, методе работы с актерами, съемочной команде и другом. Нина Ромодановская: Ваши фильмы участвовали в программах многих российских и международных кинофестивалей, новая картина «Над вечным покоем» вошла в основной конкурс фестиваля Маяк, и вы впервые представляете свою работу на этом киносмотре. Расскажите о ваших ожиданиях и впечатлениях от фестиваля актуального российского кино, который многие считают наследником Кинотавра. Светлана Проскурина: Фестиваль только в начале своего пути, но в этом начале уже есть энергия. Маяк — хорошая площадка для того, чтобы мы могли высказаться, проявиться и узнать друг друга. Лично для меня имеют значение, казалось бы, незаметные, но очень важные малейшие стилевые подробности. Мне нравится шрифт и цвета, что используют организаторы в своих материалах, а также способ общения в рамках киносмотра и представление каждой картины как события. Мы же понимаем как это все непросто совместить, но раз команде фестиваля удается — это залог того, что место живое и оно продолжит развиваться. Однако хочу заметить, что аплодисменты группе на титрах для меня не очень приемлемы. Как только заканчивается изображение, никто не смотрит на имена создателей. Нет необходимости устраивать перформанс на титрах, ведь картина еще «дышит», не сформировалось послевкусие. Может, кому-то подобное нравится, но для меня и группы — это оказалось достаточно болезненно. Нина Ромодановская: Вы не первый раз обращаетесь к теме семьи, теме взаимоотношений матери и сына, это было и в «Первой любви», и в «До свидания мама». Почему вы продолжаете исследовать данную тему? Светлана Проскурина: Меня очень беспокоит тема разрушения семьи, как института, как тайны, как поддержки, как гнезда, как сверх нежности и осторожности. В семье происходит какой-то ад — это в общем, а не в частности. Подобная проблема добралась и до маленьких городов, где прежде были приняты другие отношения в семьях. Семья прекратила быть убежищем, сакральным местом, которое обещает каждому человеку укорениться и почувствовать себя защищенным. Люди перестали трудиться над отношениями и быть снисходительными. Они скоры на расправу и с легкостью заканчивают отношения, вовсе не дорожа ими. Я сейчас говорю об этом не с художественной, а с социальной точки зрения. Для решения этой проблемы необходимы изменения, — и, возможно, в каждом из нас. Нина Ромодановская: Главной героиней фильма выступает социальный работник Рита, которая ухаживает за одинокими стариками и попадает в ужасающую ситуацию, виновником которой становится ее сын. Что, на ваш взгляд, выходит в этой истории на первый план и что вы стремились вынести, помимо взаимоотношений матери и сына? Светлана Проскурина: На первый план выходит человек и пространство внутри человека. Что с собой делать, когда переступил черту. Что будет после попадания в жизненный ад, и как ты там проявишься. Необходимо узнавать себя в предложенных обстоятельствах. Это опасно, интересно, разоблачающе и утешительно. Все зависит от того, насколько человек будет к себе аккуратен или беспощаден. Любой метод годится. Я рассматривала не отношения мальчика и мамы внутри семьи, а отношения двух разных людей. Я никогда не делаю автобиографических картин и не ассоциирую себя с героями. Но впервые за всю карьеру я вдруг задумалась над тем — а если что-то подобное произошло бы в моей жизни, как бы я себя повела? У меня нет ответа на этот вопрос. Как писал Бродский, будьте осторожны, зло никогда не предупредит вас: «Я здесь!», и не будьте осторожны в решимости подставить вторую щеку, лицо может не выдержать удара. Он всегда изумительно ясно формулировал. Это самая впечатляющая встреча моей жизни. Нью-Йорк. Последний год жизни Бродского — я должна была делать документальный о нем. Не успела…. Нина Ромодановская: Как появилось название картины «Над вечным покоем»? До боли знакомое по творчеству Исаака Левитана. Светлана Проскурина: Изначальное — условное — название фильма в процессе работы либо подтверждается, либо меняется. За три года, пока я делала картину, название эволюционировало. Всегда необходимо смотреть на то, что фильм «предлагает» в конце, как раскрываются в нем заложенные изначально смыслы, что актеры привносят в сюжет. Мне кажется, название «Над вечным покоем» точно обозначает ключевые смыслы фильма. Проявленный мир безбожен, безжалостен, саморазрушителен и все-таки в нем угадывается жизнь духа, который проходит все насквозь через тлен, муть, смерть, чтобы подняться и понадеяться на любовь и бессмертие, через это знание про тлен, про ад и про вину. Потому что на белом свете нам все явлено вместе, все накрепко связано. Когда все страдания закончатся и объединятся живые и мертвые — именно тогда нас ждет вечный покой. И никто не будет повержен. Нина Ромодановская: Актриса Мария Леонова снимается уже в четвертом вашем фильме. Как вы обычно проводите пробы и как вы определились с главной героиней? Светлана Проскурина: Довольно давно я не провожу проб и не ищу хороших или плохих актеров, мне нужны люди одной истории, одного сюжета, одной тональности, наконец. Главная роль в фильме бесконечно трудоемкая: чтобы артисту показывать динамику того, что происходит внутри, в душе персонажа, нужно быть абсолютно сосредоточенным, свободным и бесстрашным человеком. Маша — именно такая. Познакомились мы с ней довольно давно на одном из кинофестивалей. Своеобразное лицо. Абсолютно проявленная индивидуальность, отдельность, особенное затаенное изящество — все заставляло смотреть на нее… Я сразу решила для себя, что обязательно буду ее снимать. Так и было. «Над вечным покоем» — ее четвертая работа со мной и первая главная роль, сделанная, на мой взгляд, безупречно, ошеломляюще правдиво, мастерски подробно. Маша Леонова — актриса невероятного дарования. С ней можно бесконечно усложнять задачу, и у нее всегда хватит наполненности человеческой и профессиональной, чтобы это сыграть. Нина Ромодановская: В этот раз в фильме нет вашего постоянного актера Алексея Верткова. Как так получилось? Светлана Проскурина: Леша особой глубины и тонкости актер, он может сыграть любую роль. Люблю его всей душой. Но на этот раз приглашены другие актеры. Я уже говорила, что ансамбль складывается не по прихоти режиссера, а по тому, кого требует сюжет, сама история, насколько актеры гармонично соседствуют друг с другом, и что сулит это партнерство. Так появился, например, Рустам Ахмадеев, который великолепно сыграл Андрея. Я увидела его в спектакле Антона Фёдорова и пригласила к нам. И очень надеюсь не расставаться в следующих работах. Мне кажется, нам есть ещё чем одарить друг друга, в чем попробовать разобраться в пространстве профессии. Нина Ромодановская: Расскажите о вашем методе работы с актерами, о котором вы упомянули. Светлана Проскурина: Я снимаю всегда с очень скромным бюджетом, отсюда почти невыполнимые и опасные в своей поспешности сроки съемочного периода. Две последние картины сняты за 21 день. Чтобы такой темп был реален без потери качества, нужно все отрепетировать в подготовительном периоде, как в театре. Только тогда актеры свободны и готовы осмысленно импровизировать и понимать задачи, готовы быть авторами своей роли. Нина Ромодановская: Вы продолжаете снимать, по вашим словам, «артельное кино» с хорошо знакомыми, близкими людьми — сценаристом Екатериной Тирдатовой, продюсером Юлией Тимофеевой, оператором Олегом Лукичевым, который стал вашими «глазами». Как складывалась ваша творческая команда? Светлана Проскурина: Олег Лукичев — оператор почти всех моих фильмов. Лучше всего о его участии в картине когда-то сформулировал Александр Сокуров: «Светлана, вы нашли свои глаза», — так и есть. Что еще скажешь. Продюсер и режиссер — в эти отношения изначально заложен конфликт, и чтобы выжить и вместе делать картину, продюсер должен быть другом. Юлия Тимофеева — мой друг, близкий мне человек с умением обращаться с энергией денег и максимально направлять ее на пользу картины. И она же художник-постановщик с особым чувством пространства, цвета и света, с изумительной достоверностью предлагаемого предметного мира, умением все сочетать. И еще она умеет договориться сама с собой (это для меня полная загадка), так как в одном лице представляет две довольно конфликтные профессии. Костюмами занимается художник Регина Хомская. Ее предложения всегда отличаются особой тонкостью, глубоким пониманием характеров не только персонажей, но и актеров. Нам интересно, легко, увлекательно быть вместе, понимать и надеяться друг на друга. Посмотрите внимательно на подбор актеров в наших фильмах, им занимается Сергей Коршунов. Все предельно осмысленно и скомпоновано. В каждой картине есть открытие новых лиц, есть чувство ансамбля. Есть гармония отношений, когда все сориентированы на общую задачу, и в этом тоже большая заслуга Сергея. В нашей команде нет случайных людей. Любого могу охарактеризовать как незаменимого, необходимого в работе человека. Нина Ромодановская: Случается ли такое, что на монтаже у вас получается абсолютно другое кино, нежели в сценарии? Светлана Проскурина: Так происходит всегда. Так и должно происходить. Надо уметь слушать картину. Где-то к середине съемок она проявляет свой голос. С ним нужно считаться и в монтаже. Нина Ромодановская: Вы уже много лет не пишите сценарии, а как вы работаете с Екатериной Тирдатовой? И есть ли актуальные темы, на которые вам как режиссеру и сценаристу, хотелось бы поговорить с аудиторией? Светлана Проскурина: Сейчас мы готовим уже четвертый сценарий, договариваемся о смыслах, о теме… Вокруг этого много «застольных» бесед. Затем Катя начинает заниматься текстом. Она не любит показывать мне отдельные эпизоды или часть работы. Я терпеливо или не очень… жду. Когда вариант готов, мы обсуждаем его, всегда бывают