С 17 по 24 апреля проходит 47 Московский международный кинофестиваль, в основной конкурсной программе которого представлена драма «Семейное счастье» с Евгением Цыгановым и Евгенией Леоновой в главных ролях. 
Режиссёр-постановщик и автор сценария Стася Толстая в интервью рассказала, как появилась идея фильма, в чём актуальность произведения Льва Толстого для современного зрителя, как сложилась работа с генеральным продюсером фильма Алексеем Учителем, почему Ясная Поляна стала для неё знаковым местом, как — и нужно ли — искать свой режиссёрский почерк и многое другое.
Корреспондент:

Ваш фильм «Семейное счастье» включен в основной конкурс 47 Московского международного кинофестиваля. Два года назад ваш дебютный фильм «Тайное влечение» вошёл в программу Русские премьеры ММКФ и был удостоен Специального упоминания «За искренний и дерзкий дебют». Каково вам возвращаться на Московский кинофестиваль?

Стася Толстая:
ММКФ стал своего рода точкой отсчёта для меня. Milestone. Это не просто фестиваль — это место судьбоносных встреч. Именно здесь я встретила Алексея Учителя, который стал продюсером «Семейного счастья». Эта встреча сразу же определила судьбу фильма. Так что вернуться сюда сейчас, с историей, придуманной Толстым, ставшей личной для меня, спродюсированная председателем жюри позапрошлого года — это в некотором смысле правильное и классное художественное замыкание круга. 

И я ещё не говорю о том, что колени дрожат от мысли, что когда-то здесь были Феллини, Бондарчук, Куросава и многие другие мои любимые режиссёры. Стоять на одной сцене, дышать тем же воздухом — это не просто честь. Это вызов. Планка.
Я волнуюсь, да — но не от страха. Просто волнуюсь, что вот-вот отдам каждому прочитать свой личный дневник, исповедь. Посмотрим, что получится.

Корреспондент:
«Семейное счастье» — это первая киноэкранизация одноименного романа Льва Толстого («Семейное счастие»). Вы выступили не только как режиссер, но и автор сценария. Причем, вы отмечали, что это история по мотивам романа, «с персональным отношением к нему». Как к вам пришла идея проекта и сколько времени в итоге ушло на её реализацию? 

Стася Толстая:
Мой свёкр однажды вечером вручил мне книгу и сказал: «Прочти это. Ты точно что-нибудь в ней найдёшь». Он даже не мог знать, какую глубокую реакцию роман у меня вызовет.
В тот момент, когда я закрыла книгу, я не просто прочитала роман — я как будто вспомнила его. Как будто он уже сидел во мне. И я сразу же села и начала писать сценарий.
Это был 2022 год. С тех пор я прожила эту историю в трёх воплощениях: сначала как читатель, затем как сценарист, а теперь — и, возможно, это самая мучительная, но самая яркая стадия — как режиссёр. Каждый день я носила его с собой, думала, спорила с ним и защищала его.

Что касается персонального отношения — а как вообще режиссёр может снимать без своего отношения? Он ведь не техник. Мой мастер Сергей Соловьёв классно говорил, что искусство — это не учебник по математике. Нельзя заглянуть в конец и найти ответы.
Режиссёр должен дать картине биение сердца, и это требует большего, чем верность. Это требует жертв. Болезни. Я болела этим фильмом. И жду дня премьеры как дня выздоровления. 

Корреспондент:
В чем, на ваш взгляд, актуальность произведения, написанного Толстым в 1859 году, для современного зрителя?

Стася Толстая:
Что может быть более актуальным, чем напряжение между двумя людьми? Чем попытка понять друг друга?
Давайте вспомним «Сцены из супружеской жизни», шедевр Бергмана, написанный и снятый через сто лет после Толстого. Мы же до сих пор смотрим его так, будто он был снят вчера вечером. Нет ни убийств, ни экшена, ни скандала. Просто мужчина и женщина — и молчание между ними становится всё невыносимее.

И это не только Бергман. Лучшие фильмы о семье в истории не разговаривают через зрелищность — они как бы возводят в гигантский масштаб и под лупой рассматривают то, что происходит с нами каждый день!  

Вот и Толстой в «Семейном счастии» достигает необычайно щемящего чувства, которое, я безумно надеюсь, мне удалось пронести и перенести на экран, чтобы передать зрителю. Толстой отбрасывает весь внешний шум. Заметьте: никакой политики. Никакого контекста времени. Как будто внешнего мира не существует. Есть двое, будто бы покинувших планету. А вот внутри, в этой крошечной домашней сфере, переживания достигают колоссального уровня!!! Их первая ссора — масштаб мирового бедствия. Рушится мир, извергаются вулканы, но нет… Это просто он первый раз холодно посмотрел. А внутри всё перевернулось, замерло. 

Сегодня мы тонем в шуме, в рилсах, в чужих мнениях. Мы утратили способность чувствовать мельчайшее изменение температуры в отношениях. Вот, наверное, о чём мне хочется сказать.

Корреспондент:
Это роман-исследование самой семьи как таковой, представляющий целый калейдоскоп семейных отношений, и в нем повествование ведется от первого лица — молодой девушки. Оказало ли все это влияние на то, что вы взялись именно за это произведение Толстого или были другие определяющие факторы?

Стася Толстая:
Я буду честна — конечно, неэкранизированный ранее первый роман Льва Толстого, в котором, к тому же, действительно всё повествование ведётся от лица молодой девушки — это большой подарок для меня. Тот факт, что «Семейное счастие» рассказывает девушка, делает его как бы более пикантным. Почему-то именно это слово пришло мне в голову. Это уже не Толстой (которого все автоматически представляют с бородой), это Маша, полная девочковости, лёгкости, фантазий.

Тем не менее, точно такие же слова можно сказать и о других книгах других авторов. Вот взять, к примеру, мой любимый «Письмовник» Шишкина — всё то же самое. Значит, случились, как вы говорите, «другие определяющие факторы». 

Корреспондент:
«Семейное счастие» — история о любви, пусть и не вечной, а финал в ней не такой трагичный, как, например, в «Анне Карениной», но неизменно печальный. Всегда непросто перенести текст книги на киноэкран, что вам было важно сохранить из текста Толстого и как вы подбирали образы для воплощения этой истории на экране? 

Стася Толстая:
В целом, самым сложным было дать себе право работать с текстом Толстого вообще.
Я не могла оставить оригинал по причине того, что мне было важно сделать кино вне времени. Собственно, как Толстой его и писал. Единственное, что намекало на то, что действие разворачивается не сегодня — был язык. И здесь уже возникла вторая сложность: в смысле переписать язык Толстого?

И тогда я приняла решение писать как бы новое кинопроизведение по мотивам романа. Это помогло обрести внутреннюю свободу и дело пошло. Я поставила перед собой задачу сделать так, чтобы фильм жил за пределами конкретных дат, чисел, часов, минут, секунд. Потому что то, что происходит между этими двумя — их любовь, их совместный поиск — это не 1859 год. Это сейчас. Это всегда.

Корреспондент:
Главные роли сыграли Евгений Цыганов и Евгения Леонова. В фильме роли также исполнили много звёзд российского кино — Юлия Снигирь, Ирина Розанова и другие, но именно для Евгении это большой дебют в кино. Почему решили остановить выбор именно на ней? И как у них сложился дуэт с Цыгановым?

Стася Толстая:
Я выбрала Женю, потому что она бесстрашная и талантливая актриса. Я говорю это с абсолютной уверенностью не только как режиссёр, но и как её агент, с которой мы вместе проживаем её творческий путь каждый день. Что касается её дуэта с Евгением — вы сами всё увидите на экране. Его энергия, мастерство, да просто даже присутствие заполняют всё пространство. Главная героиня должна была встать рядом с ним и не исчезнуть — Женечка не исчезла, у них сильное и интересное сражение. Их энергия асимметрична, и именно это даёт фильму жизнь. Окончательное решение об утверждении было принято на ансамблевых пробах, где я увидела всё то, что хотела увидеть, а может и больше. 

И ещё несколько слов о моём актёрском агентстве «Мечтатели» — это коммьюнити и созвездие молодых талантливых актёров, которые снимаются в самых интересных проектах нашей индустрии сегодня. Моё любимое дело, которым я по-настоящему горжусь. Наш путь с Женей начался именно оттуда, фильм появился позднее. 

Корреспондент:
Евгения Леонова после съемок отметила, что в фильме «не будет ответа на вопросы: что такое человеческое счастье, как его найти и как к нему прийти, а только попытки как приблизиться». И в целом счастье — это какое-то абстрактное и эфемерное понятие, что для вас счастье?

Стася Толстая:
Евгения Леонова фильм пока не видела, что делает её заявление ещё прекраснее. А счастье для меня — это здоровье и радость близких людей и любовь во всём. 

Корреспондент:
В «Семейном счастье» можно практически буквально наблюдать взросление главной героини Маши, трансформацию, которую она проходит, каждый день принимая решения, от которых зависит её дальнейший путь. Так ли заметна подобная трансформация и у других героев вашего фильма?

Стася Толстая:
Прежде всего я хочу сказать, что у нас действительно собрался удивительный ансамбль, и это огромное счастье работать с актёрами такого уровня. Это удовольствие, школа и понимание друг друга с полуслова.
Как только я написала роли Татьяны Семёновны и Княгини — я сразу же знала, что хочу, чтобы их сыграли Ирина Розанова и Елена Морозова. И каково было моё счастье, когда материал оказался им созвучен и мы начали творить и сочинять вместе!
Дольше всего я искала актёра на роль Маркиза. Это сложная и деликатная роль, я не хочу вдаваться в подробности, это может превратиться в спойлер, но правда… Это был тяжёлый и долгий поиск. И я нашла его, того самого! Я убеждена в том, что Влад Ценёв — актёр мирового уровня. 

Отвечая на ваш вопрос, подобная, я бы даже сказала подробная трансформация происходит, скорее, у двоих героев. Я говорю о Маше и Сергее Михайловиче. Моё наблюдение заключается в том, что в начале романа Сергей Михайлович постоянно находится в сомнении — он как бы впервые оказался на этой планете и знает сразу всё и ничего. Маша же, наоборот, уверенна и решительна. Чем дальше заходит действие — тем отчётливее они меняются: у Сергея Михайловича появляются жёсткие конкретные формулировки, ответы, а у Маши с каждым днём к этому миру появляется всё больше вопросов. Так или иначе, в картине (как и в романе) есть переходная точка, после которой оба никогда уже не будут прежними. 

О героине Юлии Снигирь ничего рассказывать не буду. Это будет сюрприз. Скажу только, что очень хотела бы снимать её в следующих фильмах.
И ещё хочу подметить, что этот ансамбль я создавала не одна — это большая заслуга кастинга, который мы создавали вместе с Машей Сигал и Светланой Абакумовой — моей любимой мамой, которая, например, открыла маленький бриллиант — сестрёнку главной героини — актрису Эмилию Савину. Запомните эту малышку!  

Корреспондент:
Все актёры говорят, что вы вместе с ними «искали персонажа», после обсуждения своего героя с вами, у них складывается более глубокий образ и личность, разноплановая и неоднозначная. Расскажите о вашем методе работы с артистами?

Стася Толстая:
У меня нет метода работы с артистами. Этот вопрос звучит так, будто я Крымов или, не знаю, Васильев… Я только пробую, нащупываю. Мне двадцать семь. Я не волшебник, я только учусь.   
Что сказать-то… Я приверженец индивидуального подхода. Ещё я считаю, что личность актёра небезопасно вмещать в персонаж, нужно наоборот идти от личности. Я убеждена в том, что, ограничивая актёра рамками конкретной задачи, можно упустить жизнь и что-то очень важное и настоящее. Очень люблю репетиции и всегда очень благодарна актёрам, которые на эти репетиции соглашаются (в кино это редкая практика). Мне хочется, чтобы актёр начинал жить жизнью своего героя ещё до съёмок. Я люблю откровенность и искренность. Не переношу фальшь. Ненавижу лентяев. Иногда шантажирую, иногда манипулирую, иногда — угрозы. Шучу. 

Корреспондент:
В проекте вы выступили и как сопродюсер, какие задачи вы решали именно как продюсер картины? И как складывалась работа с другими продюсерами картины, в частности, с Алексеем Учителем?

Стася Толстая:
Как сопродюсер картины я сделала то, что от меня зависело, чтобы вы увидели кино.
Главный продюсер картины — Алексей Ефимович Учитель. Знаете, меня поразило, что с первого дня он общался со мной без скидок. Он увидел мою картину «Тайное влечение» и разговаривал со мной, уже узнав меня. Уже как-то меня понимая.
Он бескомпромиссный человек. Это круто, таких не осталось. Мой мастер был таким же — у него было только две оценки: либо «говно», либо «хай класс».
Я чувствовала и всегда чувствую поддержку Алексея Ефимовича, я знаю, что он верит в меня. Вот поэтому и не делает скидок. Всё чётко, прямо, в некотором смысле, знаете, по-мужски.

Корреспондент:
Судя по фото со съемок, с погодой вам повезло. Вы снимали недалеко от Ясной Поляны, в Пирогово. Почему решили выбрать именно это место и как в целом проходил съемочный процесс?

Стася Толстая:
Нам повезло снимать в родных местах Льва Николаевича. Евгений Цыганов подметил, что он наверняка смотрит на нас сверху и улыбается!
Снимали быстро, чётко и спокойно. Для меня очень важен микроклимат на съёмочной площадке и сразу становится понятно с кем мы идём дальше, а с кем прощаемся. 

Корреспондент:
Недавно вы были в Ясной Поляне, и часто сюда приезжаете на различные мероприятия, в том числе здесь прошла премьера вашего дипломного спектакля «Федора» по мотивам романа Томаса Трайона. Расскажите, как для вас Ясная Поляна стала знаковым местом?

Стася Толстая:
Ясная Поляна для меня уже не только знаковое место, но и родное. Это дом моего мужа, в который мы часто приезжаем вместе. Там живёт моя любимая свекровь и там мы отмечаем главные семейные праздники — Новый год, Пасху, вот недавно отмечали Масленицу. Екатерина Александровна всегда очень внимательно подходит к таким праздникам — наряжает дом, соблюдает традиции. Стараюсь брать с неё пример! 

Но Ясная Поляна — это не только дом мужа. По секрету открою вам одно место силы — обратите внимание на кинотеатр «Время кино». Он на пороге того, чтобы стать культовым пространством. Ищите его, подписывайтесь, приходите. Это не просто экран, это портал.

В своё время в этот кинотеатр приезжали Андрей Звягинцев, Сергей Соловьёв, Павел Лунгин, сейчас мой муж — он программный директор этого кинотеатра — всё чаще приглашает наше поколение: в начале апреля здесь были Марк Эйдельштейн и Микита Воронов, а ещё недавно — Маша Мацель, Даша Савельева и другие классные актёры и режиссёры. Иван очень неравнодушен к специальным показам в кинотеатре, и зрители это любят и ценят. 

Корреспондент:
Вы учились у Сергея Соловьева, и он, безусловно, стал вашим проводником в профессию, а какое влияние он оказал лично на вас и на формирование вашего режиссерского почерка?

Стася Толстая:
Соловьёв не учил снимать кино. Он учил жить с кино. Вот такому вот образу жизни. Как войти в комнату и увидеть момент — и затем снять его, не разрушая. Как увидеть хрустальный замок на кончиках ресниц.
Он давал свободу и наблюдал за тем, что мы с ней делали. Его устраивал ломаный ритм, детский поиск. Главное, чтобы это было искренне и как можно больше про себя.
Не знаю, могу ли я сказать, что он сформировал мой стиль — он, скорее, подсказал, что  можно не иметь его. Не ставить себе рамок. Кайфовать, пробовать, искать. Всю жизнь.

Корреспондент:
У вашего спектакля «Модильяни» в апреле-июне запланированы гастроли. Как вам удается совмещать театр и кино, что из этих видов искусства всё-таки превалирует в вашей жизни и творчестве?

Стася Толстая:
Я уже не раз в интервью говорила, что меня раздражает человеческое мышление, которое стремиться к ограничению. Почему я должна что-то выбирать? Кому я это должна? Почему что-то должно превалировать? 

Что у вас лучше работает? Сердце или мозг? Левая нога или правая?
Театр — это присутствие, эффект фейерверка. Кино — это память, оно навсегда, зафиксированный момент. Мне нужно и то, и другое. И третье. И ещё четвёртое.
Каждая форма искусства учит меня чему-то. Какая из них преобладает? Та, которая раскрывает меня в данный момент. И этот момент уже никогда не повторится. Видите. Раз. И уже прошла секунда. 

Корреспондент:
Сейчас кинематографисты часто стали обращаться к литературной классике, многие темы из которой актуальны и по сей день. Что, на ваш взгляд, также привлекает авторов в классических литературных произведениях и есть ли у вас в планах экранизировать что-то еще?

Стася Толстая:
Я не знаю, что привлекает других. И, честно говоря, я не считаю «Семейное счастье» полноценной экранизацией. Я забрала его душу, а не кожу. Я взяла вопросы, тему. Это было бы слишком громко с моей стороны подписаться под тем, что я создала экранизацию романа Льва Толстого. Он сам её создал. Вы читали роман? Помните, какой там запах? Свет? Цвет? Звук? Это уже кино. Больше, чем кино.

Что касается будущего — да, у меня есть новый сценарий. Но я пока о нём ничего не расскажу. Только своему продюсеру, когда он снова найдёт меня.